Краткая инструкция о том, как получить оправдательный приговор
С 1-го июня 2018 года в РФ суд присяжных, незначительно, но расширил свою компетенцию. Главная новелла это введение суда присяжных в районных и гарнизонных военных судах. В связи с этим дополнительно к подсудности присяжных отнесены уголовные дела по ч.1 ст. 105 (убийство без отягчающих обстоятельств) и ч.4 ст. 111 УК РФ (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего).
Так же закреплено право рассмотрение присяжными заседателями уголовных дел в отношении женщин и мужчин старше 65 лет (ранее они не имели права на суд присяжных, поскольку к ним не может быть применен самый суровый вид уголовного наказания- пожизненное лишение свободы).
Повторюсь, главное изменение, это введение суда присяжных в районных судах и отнесение к указанной подсудности преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 105 и ч. 4 ст. 111 УК РФ. Данные уголовные дела рассматриваются судом в составе районного суда и коллегии из шести присяжных заседателей (и двух запасных).
Всегда ли имеет смысл ходатайствовать о судебном разбирательстве вашего уголовного дела в суде присяжных? Стоит ли действительно рассчитывать, что это форма судопроизводства будет более эффективной, и это будет реально способствовать достижению ваших защитных целей, реализации вашей правовой (защитной) позиции по делу?
Начну с того, что данное решение нужно принимать не наобум, а продуманно и после детального обсуждения этого вопроса с вашим адвокатом, с доскональным «взвешиванием» всех «за» и «против» конкретно в вашем случае.
Прежде всего необходимо отметить, что не нужно думать, что в суде присяжных вы легко сможете добиться оправдания, либо иного необходимого для вас результата. Да, конечно, статистически, добиться, например, оправдательного приговора в суде присяжных гораздо более вероятно, но это будет очень непросто, так как вас и вашего адвоката будет ждать очень сильное сопротивление со стороны как государственного обвинения, так и председательствующего судьи, которые фактически будут противодействовать вам как одна «команда». К тому же оправдательные приговоры, постановленные с участием присяжных заседателей, в подавляющем большинстве случаев отменяются в апелляционной инстанции по прокурорскому представлению (по жалобе государственного обвинения).
Вы должны учитывать, что государственные обвинители в суде присяжных куда более активны, деятельны, а иногда даже и гораздо профессиональней, нежели в обычных судебных разбирательствах. К тому же обвинительный уклон уже в полной красе проявляет себя в суде присяжных. У «команды» обвинения (прокурор и председательствующий судья) уже наработаны множество хитростей, обманных методов и уловок, которые они применяют, для того чтобы избежать оправдательных вердиктов. На практике даже имеются прецеденты, когда судьи фактически оправдательные вердикты, трактуют как обвинительные. На суды присяжных (особенно на дела со «слабыми» доказательствами обвинения) часто назначают опытных прокуроров и судей, обладающих сноровкой, хитростью, оперативной смекалкой и если у вас наоборот неопытный, молодой адвокат, незнакомый с особенностями данной формы судопроизводства, то вам придется очень и очень непросто. К тому же суд присяжных будет куда более стрессовое мероприятие как для вас, так и для вашего адвоката и психологическая устойчивость, быстрота реакции здесь будут играть существенную роль.
Далее, нужно отметить, что если вы процесс «проиграете» и будет вынесен обвинительный вердикт присяжных, то наказание, с наибольшей вероятностью, будет назначено судом гораздо жестче, чем если бы ваше дело слушалось в общем порядке. Это обстоятельство тоже необходимо иметь ввиду, перед тем как вы будете ходатайствовать о суде присяжных.
Таким образом, прежде чем выбрать такую форму судопроизводства как суд присяжных, вы должны быть максимально уверены в своей правоте, в своем адвокате, иметь убедительную правовую (защитную) позицию и представлять все трудности с которыми можете столкнуться и способами их эффективного преодоления.
Ваш адвокат должен быть хорошо знаком с особенностями судебного следствия в суде присяжных, которое существенно отличается от общего порядка судебного разбирательства. Например, что в ходе судебного следствия в присутствии присяжных заседателей подлежат исследованию только те фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными в соответствии с их полномочиями, предусмотренными ст. 334 УПК РФ. Запрещается обсуждение при присяжных заседателях правовых и процессуальных вопросов, не связанных с их полномочиями. Так же данные о личности подсудимого (как собственно потерпевшего и иных участников процесса) исследуются с участием присяжных заседателей лишь в той мере, в какой это необходимо для установления отдельных признаков состава преступления, в совершении которого обвиняется подсудимый (ч. 7,8 ст.335 УПК РФ). Ваш адвокат должен быть готов, что данные запреты государственный обвинитель и председательствующий судья могут использовать в своих «обвинительных» интересах, закрывая глаза на указанные в законе исключения (например, об исследовании личности обвиняемого для установления основных признаков состава преступления и т.д.), не позволяя адвокату доводить определенные, существенные обстоятельства до присяжных заседателей.
С учетом указанных обстоятельств, ваш адвокат должен разрабатывать стратегию и тактику защиты. При этом в ходе процесса необходимо всегда быть предельно внимательным, стараться понимать как и куда «движется» процесс, к чему склоняются в данный конкретный момент присяжные, быть готовым оперативно реагировать и менять тактику. Необходимо хорошо осознавать, что в ходе процесса вы можете эффективно влиять на мнение присяжных, склонять их на свою сторону, даже если вам ваши оппоненты фактически не дают сказать слово, постоянно перебивают и отказывают в заявленных ходатайствах.
Огромное значение имеет в суде присяжных речь вашего адвоката в прениях сторон. Даже если на стадии судебного следствия ваши защитные действия были полностью нейтрализованы прокурором и председательствующим, речь вашего адвоката в прениях сторон может быть ключевой для приняти решения присяжными заседателями по делу и может склонить в итоге их мнение в вашу пользу. При этом нужно учитывать что за адвокатом последнее слово и он выступает в прениях после государственного обвинения.
Чтобы быть убедительным в прениях сторон, адвокат должен детально знать дело и все его нюансы, только тогда он сможет непросто довести до присяжных доказательства защиты и их аргументацию, а склонить присяжных на свою сторону и «заставить» согласиться с позицией защиты. При этом его речь должна быть ясной, то есть должна быть понятна присяжным, так же быть точной и логичной. Ну и самое главное выразительной, то есть должно быть сочетание содержательности и эмоциональности. Адвокат в своей речи должен быть эмоциональным, присяжные должны видеть его эмоции, чувствовать «нерв» и только тогда они смогут поверить адвокату, встать на сторону подсудимого.
Я защищал доверителя, гражданина Д., которого следственные органы обвиняли по ч. 1 ст. 105 УК РФ (умышленное убийство без отягчающих обстоятельств). Суть обвинения заключалась в том, что мой подзащитный, находясь в квартире с потерпевшим Т., который являлся родным братом жены подзащитного и с которым он (Д.) совместно проживал, в результате внезапно возникших неприязненных отношений, причинил Т. множественные телесные повреждения (33 телесных повреждения) в области туловища, конечностей, головы и в том числе в области шеи, которые привели к механической асфиксии, и именно эти повреждения (в области шеи) находились в прямой причинно-следственной связи со смертью потерпевшего Т.
В ходе беседы с моим доверителем, он мне пояснил, что не хотел убивать брата своей жены, а только лишь защищался, так как тот, в состоянии алкогольного опьянения, в ходе конфликта, возникшего на кухне их совместной квартиры, напал на него с кухонным ножом и прорезал рукав рубахи, одетой на подзащитном, причинив небольшой порез левого плеча. После чего мой подзащитный нанес потерпевшему около десяти ударов в область головы и тела, отчего Т. упал на пол и захрипел, изо рта у него пошла кровь. Далее мой доверитель Д. позвонил своей супруге, которая вышла в магазин и рассказал о случившемся. Супруга позвонила в скорую помощь и участковому уполномоченному. По приезду скорая помощь проводила реанимационные мероприятия, но потерпевший Т. скончался, а моего подзащитного задержали сотрудники полиции.
Так же мой доверитель Д. рассказал мне, что потерпевший Т. был неоднократно судим, в том числе за убийство с применением ножа, на бытовой почве. После освобождения из колонии за пол года до случившегося, постоянно угрожал моему доверителю и его супруге причинением телесных повреждений и убийством, вел антисоциальный образ жизни, злоупотреблял спиртными напитками, дебоширил, скандалил, нападал на соседей и хватался за ножи. Доверитель и его супруга на протяжении длительного времени реально опасались за свою жизнь и здоровье. Мой клиент же наоборот характеризовался исключительно с положительный стороны как по месту жительства, так и по месту работы.
В день злополучного конфликта, потерпевший Т. был в состоянии алкогольного опьянения и до драки с моим подзащитным уже был с видимыми телесными повреждениями, так как ранее, в этот же день, участвовал в драке на улице и это могли подтвердить два свидетеля — соседи по дому моего доверителя.
После долгих консультаций мы приняли решения ходатайствовать о судебном разбирательстве данного уголовного дела в суде присяжных. Казалось бы, что выбор данной формы судебного разбирательства, в этом случае, является очевидным и добиться оправдательного вердикта, при указанных обстоятельствах, большего труда не составит, но на практике не все так просто и я это понимал. Главная и очевидна проблема здесь заключалась в ч. 8 ст. 335 УПК РФ, которая закрепляет, что данные о личности подсудимого (как собственно по аналогии и потерпевшего — разъяснение пленума Верховного Суда РФ) исследуются с участием присяжных заседателей лишь в той мере, в какой это необходимо для установления отдельных признаков состава преступления, в совершении которого обвиняется подсудимый. Представлялось очевидным, что и председательствующий судья и государственный обвинитель будут использовать это положение в «обвинительных» целях, несмотря на то, что наш случай как раз подпадает под указанное исключение, так как изучение при присяжных данных о личности потерпевшего Т. и обвиняемого Д. было как раз необходимо для установления отдельных признаков состава преступления, в совершении которого обвиняется подсудимый.
Но нас уже на предварительном слушании судья предупредила, что данные о личности потерпевшего нам огласить при присяжных заседателях не разрешит, в данных ходатайствах откажет. Таким образом стало ясно, что обвинение присяжным преподнесет только фактически сам конфликт, нанесение множественных «кровавых» телесных повреждений и смерть от механической асфиксии, без обоснования мотива, предшествующих событий и абсолютно отвергая версию о необходимой обороне. Несмотря на очевидность невиновности моего подзащитного, я предвидел очень непростой и драматичный процесс. Так собственно и получилось.
Обвинительный уклон председательствующего и деятельная активность прокуроров (поддерживало обвинение два прокурора) проявились уже на стадии формирования коллегии присяжных, когда они очень старались «протащить» туда двух бывших сотрудников правоохранительных органов — оперуполномоченного и сотрудника специальных подразделений МВД на пенсии. Но в ходе тщательного их опроса и убедительных доводов защиты о необходимости их отвода, этого удалось избежать и они в «восьмерку» присяжных не попали (шесть основных и два запасных присяжных заседателя).
Уже с самого начала судебного следствия, стало абсолютно понятным, что председательствующий и государственные обвинители сделают все возможное, чтобы избежать оправдательного вердикта. Во время вступительной речи меня перебили семь раз — четыре раза прокурор и три председательствующий, с обращением к присяжным не принимать во внимание мной сказанное.
При представлении доказательств обвинения — прокуроры детально и долго показывали фотографии трупа, постоянно обращая внимание на следы крови, долго зачитывали три проведенные по делу судебно-медицинские экспертизы, громко перечисляя множественные телесные повреждения, обнаруженные на теле потерпевшего Т.. Пригласили для допроса в качестве свидетелей трех сотрудников полиции, которые подтвердили, что у моего подзащитного, якобы, при его задержании не было повреждений на одежде и не было телесных повреждений. Но о мотивах данного поступка моего подзащитного, о нападении потерпевшего на подсудимого с ножом и о предшествующих конфликтных событиях в семье прокуроры не упомянули.
При представлении доказательств защиты, мы моментально столкнулись с сильным противодействием обвинителей и председательствующего судьи.
В виду позиции суда по отношению к защите и явного проявления обвинительного уклона, принятия председательствующим всех мер, чтобы не дать довести до присяжных существенные обстоятельства дела, которые очевидно могли привести к оправдательному вердикту, мы с моим подзащитным стали детально обдумывать нашу дальнейшую тактику. Да, на поверхности были популярные решения и обычные, формальные в данном случае меры противодействия — письменные возражения на действия председательствующего, заявление отводов и т. д., но нами было принято решение действовать другим образом и применять иные меры, которые должны нас были привести все таки к победе.
Мы решили использовать силу противника в своих «защитных» целях, то есть применить общеизвестную тактику, пришедшую из спортивных единоборств. Мы заняли несколько пассивную позицию, позицию вроде как «жертвы», при этом периодически акцентируя внимание присяжных заседателей на явно обвинительных решениях судьи и постоянных отказах в удовлетворении наших ходатайств.
Нам отказали при присяжных допросить потерпевшую, сестру Т., которая не имела никаких претензий к подсудимому. Отказали в оглашении при присяжных заседателях комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы подсудимого, в которой есть заключение психологов, что во время конфликта мой подзащитный находился в состоянии сильного эмоционального волнения, в следствии длительной психотравмирующей ситуации, вызванной агрессивным поведением потерпевшего и он (подзащитный) во время конфликта опасался за свою жизнь и жизнь близких ему людей. Отказали и во многих иных заявленных ходатайствах, но нам удалось обратить на это внимание присяжных заседателей и я в какой то момент заметил на их лицах недоумение — мол, ну как же так! — какое же это правосудие!
Суд удовлетворил ходатайство о допросе при присяжных заседателях трех свидетелей защиты, по факту того, что потерпевший Т., в тот день, участвовал в драке до конфликта с подсудимым и на нем имелись видимые телесные повреждения. Однако по факту предшествующих угроз убийством моему подзащитному и его супруге, судимостей за убийство, крайне агрессивном характере потерпевшего - по этим обстоятельствам суд отказал в допросе свидетелей при присяжных заседателях. Единственное, что нам более менее полноценно удалось сделать - это допрос самого подсудимого, где он смог довести до присяжных заседателей, что защищал свою жизнь от нападения на него с ножом, что получил в ходе этого нападения телесные повреждения в области плеча, что не хотел убивать потерпевшего и далеко не все обнаруженные на трупе потерпевшего телесные повреждения были причинены им (подзащитным), в том числе он не помнит, чтобы бил потерпевшего в область шеи и совершенно точно его (потерпевшего) не душил и объяснить механическую асфиксию, установленную экспертизой, никак не может.
Далее баталии продолжалась в прениях сторон. Обвинители придерживались заявленной тактики и в своих речах делали акцент на факте насильственной смерти, на множественных телесных повреждениях, в том числе повреждениях в области шеи, от чего потерпевший задохнулся, на множественных, якобы, следах крови. Так же они утверждали, что ни в коем случае не стоит доверять показаниям самого подсудимого, так как, с их точки зрения, есть все основания считать их ложными. При этом - почему подсудимый совершил это кровавое, как они считают, убийство - они в своих речах не объясняли, ограничившись лишь стандартной, сухой формулировкой — «из-за внезапно возникших неприязненных отношений».
Мне в прении сторон удалось убедительно донести позицию защиты до присяжных и опровергнуть доводы государственных обвинителей, периодически преодолевая замечания председательствующего. Была отмечено, что подсудимый защищал свою жизнь, так как у него были все основания за нее опасаться. На него потерпевший напал первым с ножом, угрожая убить, нанес телесные повреждения в области плеча и только после этого подсудимый начал наносить потерпевшему Т. удары. Когда подсудимый бил потерпевшего, где находился нож, он не видел и не мог понимать в какой момент опасность действительно миновала. Так же мной было отмечено, что по делу были проведены три судебно-медицинские экспертизы, с целью установления причин смерти гражданина Т.. (одна по трупу, и две по медицинским документам, так как тело кремировали). Первая экспертиза содержала вывод, что Т. погиб от сочетания (комплекса) полученных травм. В выводах других экспертиз указывалось, что причиной смерти гражданина Т. является — механическая асфиксия (удушение). То есть выводы экспертиз были противоречивы, а подсудимый показал, что не душил потерпевшего - и это было доведено до присяжных заседателей. Так же было отмечено, что часть телесных повреждений потерпевший мог получить до конфликта с подсудимым, так как участвовал ранее в драке и на нем были видимые телесные повреждения, что подтвердили два свидетеля и сам подсудимый.
Далее с последним словом выступил подсудимый, председательствующий сделал напутствие, разъяснив как присяжные заседатели должны выносить вердикт и они (присяжные) удалились в совещательную комнату.
После пяти часового совещания, присяжные вернулись в зал судебного заседания и предоставили свой вердикт (вопросный лист) на обозрение председательствующему судье. Судья должен убедиться, что вердикт понятный, однозначный и непротиворечивый. То есть, на все поставленные вопросы о виновности подсудимого должны быть даны однозначные и непротиворечивые ответы. Председательствующий ознакомившись с вердиктом, сообщил присяжным, что ряд ответов носят противоречивый характер и пояснил какие изменения для ясности вердикта необходимо внести в формулировки ответов. По началу я ничего подозрительно не заметил, но впоследствии судья возвращала присяжных в совещательную комнаты еще четыре раза! Я начал беспокоиться и предчувствовать что-то неладное. По вопросам старшины присяжных председательствующему о том, что именно они должны изменить в конкретном ответе на поставленный вопрос, я понял что судья акцентирует внимание присяжных на ответе о телесных повреждениях в области шеи и механической асфиксии, то есть на повреждениях, находившихся в прямой причинно-следственной связи со смертью потерпевшего Т.. Я начал догадываться, что вердикт, судя по всему, оправдательный, так как причинение повреждений в области шеи, вероятно, присяжные признали недоказанным и поэтому судья пытается корректировать формулировку ответа, возвращая присяжных в совещательную комнату.
Когда все таки старшина присяжных заседателей огласил вердикт, мои предчувствия оправдались. На вопрос - Доказано ли, что имела место механическая асфиксия от повреждений в области шеи (перелом подъязычной кости и т.д.) и что эти повреждения были причинены потерпевшему Т. подсудимым Д., присяжные ответили — Нет, не доказано. Таким образом следовало, что не доказано и умышленное убийство!
Мы с подзащитным обрадовались такому ходу событий, но как оказалось преждевременно и недооценив «профессиональные» способности председательствующего судьи, обладавшего быстрой реакций и оперативной смекалкой.
В обсуждении последствий вердикта, председательствующий судья заявила, что вердикт является обвинительным, пояснив, что присяжные заседатели посчитали недоказанным механическую асфиксию, но повреждения в области шеи (перелом подъязычной кости и тд) посчитали доказанным.
Далее, моего подзащитного берут под стражу и на следующий день судья выносит обвинительный приговор, в соответствии с которым мой подзащитный признается виновным по ч. 4 ст. 111 УК РФ (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего; до 15 лет лишения свободы) и назначает ему наказание в виде 4, 5 лет лишения свободы.
Защита, безусловно, не согласилась с вынесенным приговором, несмотря на то, что наказание было достаточно мягким, «компромиссным» и назначенным с надеждой, что подзащитный не захочет обжаловать данный приговор.
После беседы с моим подзащитным в СИЗО, мы однозначно решили идти до конца и обжаловать указанный приговор, так как было очевидно, что он постановлен на основании, как минимум, противоречивого вердикта присяжных заседателей, а по большому счету, фактически, на оправдательном вердикте. Как показали последующие событи наше решение было абсолютно правильным.
При таком вердикте присяжных заседателей, мне не составило большого труда в Московском городском суде, в апелляционной инстанции, добиться отмены указанного приговора и направления нашего уголовного дела на новое рассмотрение в ином составе суда. Мера пресечения в виде заключения под стражу, при этом, моему подзащитному тоже была отменена и заменена на подписку о невыезде и надлежащем поведении.
По результатам повторного рассмотрения нашего дела, присяжные заседатели признали моего подзащитного невиновным и, таким образом, мы все таки добились постановления законного оправдательного приговора.
Если вы тоже столкнулись с подобной ситуацией и хотите применить право на суд присяжных – не теряйте времени и обращайтесь к нам за помощью и советом! Мы всегда будем рады откликнуться.
Мы оценим перспективы Вашего дела
и найдем решение проблемы!
или звоните по номеру прямо сейчас!